Церковь Спаса на Ильине улице в Новгороде.
ЦЕРКОВЬ СПАСА НА ИЛЬИНЕ УЛИЦЕ В НОВГОРОДЕ (1374) - выдающийся памятник Новгородской архитектурной школы. Четырехстолпное одноглавое здание кубического типа, фасады которого разделены лопатками на три части. Первоначально имело трехлопастное завершение, а многолопастная арка на фасадах носила декоративный характер.
Все стены, барабан и апсида церкви буквально испещрены декоративными мотивами — шпиками разнообразных форм, бровками над окнами, розетками, поясками, вставными каменными крестами. Это необычно для новгородской архитектуры, всегда отличавшейся строгим лаконизмом форм.
Фрески, украшающие интерьер церкви Спаса созданы великим Феофаном Греком. Они сохранились во фрагментарном виде: в дьяконникс — пять фигур святых, на стенах и арках самой церкви — остатки одиннадцати фигур святых и медальона с полуфигурой святителя, в куполе — Пантократор, четыре архангела и четыре серафима, в простенках барабана — праотцы Адам, Авель, Ной, Сиф, Мельхиседек, Енох, пророк Илья и Иоанн Предтеча. В так называемом Троицком приделе пофризово располагались орнаментальные платы (сохранился лишь небольшой фрагмент на восточной стене), фронтально стоящие фигуры святых (сохранилась только одна), полуфигура Богоматери-Знамение с ангелами и престол и с подходящими к нему четырьмя святителями, изображения пяти столпников, ветхозаветной Троицы, медальоны с Иоанном Лествичником, Агафоном и Акакием и фигурой Макария Египетского.
Вся роспись пронизана тревожным, беспокойным ритмом, фигуры кажутся беспорядочно разбросанными по стенам; они словно парят в серебристо-фиолетовой и серебристо-голубой дымке. При этом каждая фигура живет своей обособленной внутренней жизнью, отличается острой индивидуальной характеристикой. Образы феофановских столпников настолько интеллектуально глубоки, что, несмотря на всю обобщенность живописной трактовки, воспринимаются как реалистические портреты. Их суровые лики говорят о напряженной внутренней борьбе с обуревающими человека страстями. Безусловно, создавая эти образы, художник находился под впечатлением тех еретических «брожений», которые захлестнули Новгород в конце XIV в. Кроме того, еще на родине он прошел через увлечение паламистской «световой теорией»: его святые как бы светятся изнутри, контуры фигуры (Макарип Египетский) растворяются в световом пятне, ца фоне которого темнеет лик, расчерченный световыми вспышками пробелов, и неожиданно вырываются острые воздетые ладони, похожие на языки пламени. Вообще Феофан не любил ярких красок; он работал в сдержанной, почти монохромной гамме — и тем выразительнее сто экспрессивная, энергичная манера с бликами и движками, придающими формам динамику и эмоциональность. Феофан работал с русскими помощниками, которые исполнили значительную часть работ в самой церкви.
|
